[indent] «Но я и есть босяк. Даром, что с родословной, но без дома, без крыши, без ничего». Вслух он этого не сказал, не стал лишний раз взывать к жалости к себе, тем более что перед ним был Му Цин, присутствие которого после всего было чудом, не расположен к жалости ни к себе, ни к другим. Его жизнь была нелегкой, он выбился из низов, вкусил хорошей жизни и намеревался ее не отпускать всеми правдами и неправдами. Му Цин очень гордый, настолько, что не соглашался становиться шутом на потеху людям за деньги, а Се Ляню было уже все равно. Он мог развлекать толпу, если потом сможет купить пару чашек риса для себя и Фэн Синя. Впрочем, теперь ему надо думать только о себе. Му Цин не останется, продолжая службу у небесного чиновника, значит, будет в достатке, не придется волочить бедное существование вновь.
[indent] Наконец-то Се Лянь был искренне за него счастлив, потому что сам не тянулся на небеса, ибо был уверен, что ему достаточно будет увидеть Цзюнъ У, чтобы воспылать ненавистью и злобой.
[indent] И про одежду он спорить не стал, решив, что когда дело дойдет, то мягко откажется от помощи Му Цина, аргументируя это тем, что должен и хочет научить сам. Пусть друг зовет его «высочеством», но на самом деле Се Лянь уже не он. Высочество умер, на его место придет кто-то другой, кто-то, кто будет готов к вознесению через время, кто должен научиться самостоятельности, а не надеяться на помощь остальных. Однако пока что Се Лянь не был готов даже думать о будущем. Ему бы с настоящим разобраться.
[indent] Так не хочется снова тонуть во всем этом, поэтому он спрашивает за службу у небесного чиновника, но, к его удивлению, Му Цин разразился не льстивыми речами, что даже вызвало легкую улыбку. Приятно было, что Се Лянь оказался не самым худшим небожителем, у которого Му Цину довелось служить, но все же это второй шанс для Му Цина. Вряд ли он станет разбрасываться такой возможностью, даже если чиновник ему неприятен. Он слегка рассмеялся, хотя смешок больше был больше похож на кашель, смешанный с карканьем вороны, также быстро и утих. Му Цин добросовестный служащий, он как никто другой не позволит самому себе оступиться, и ни за что не упустит шанс стать небожителем.
[indent] - Вот оно что, - а ещё Се Лянь хотел попросить Му Цина не злиться на Фэн Синя, если встретит того в небесных чертогах, но наружу вырвалось совсем иное. Стало неловко, ведь Сяньлэ сам постарался перейти на другую тему, а в итоге вернулся к неприятному и щекотливому. Юноша поджал губы, услышав ответные извинения. Да-а, здорово же Му Цина впечатлило увиденное, ведь он ни за что бы не попросил прощения, потому что по-своему был прав. Се Лянь понял это лишь сейчас. Поэтому нарочито бодро он ответил:
[indent] - Ничего, я понимаю, - да, ему все ещё хотелось, чтобы Фэн Синь и Му Цин следовали за ним даже сейчас, чтобы втроем они перенесли все невзгоды, но как Сянлэ упал в грязь и пошел по кривой дорожке, так и его друзья выбирали то, что лучше для них, - ты теперь небесный служащий, даже за общение со мной тебя могут осмеять, как минимум, - «и я не удивлюсь, если однажды ты перестанешь приходить», подумал он, но вновь ничего не сказал.
[indent] Говорить и правда было неловко, темы максимально исчерпали себя, а вспоминать беззаботное прошлое было слишком больно. Интересно, а о чем сейчас думает Му Цин? Его все это шокировало, наверняка он никак не может развидеть лицо повешенного Сяньлэ и Их Величеств. Се Лянь никогда не видел каким безобразным становится висельник, но он слышал об этом, а на рассказы никто не поскупился. Чувство вины и так захлестывало его, но деваться некуда, приходится довольствовать извинениями, не лезть в душу к Му Цину, ведь тот все равно скажет, что ему нравится, таков уж он. Только сейчас, наверное, впервые не знает, что сказать и не отчитывает Се Ляня за малодушие.
[indent] Сколько было небожителей, которые канули в забытие из-за отвернувшихся от них последователей? Се Лянь совсем скоро станет одним из них, пусть его и низвергли, но многие, практически все, ругают его, кое-где даже остались статуи, выполняющие функции ступеней перед домами. Он уже не злится, даже не расстраивается, просто отводит взгляд, глядя на очередную такую статую с немым желанием провалиться сквозь землю.
[indent] Им посчастливилось встретить возничего, который согласился их подвести на своей телеге. Се Лянь только взобравшись в нее почувствовал, как сильно на самом деле он устал, даже почувствовал легкий голод, но его сразу заглушила тошнота. Он привалился к пухлым мешкам, забывая, что те могут быть пыльными и грязными, а сам он в некогда белых одеждах, в усталости желая дать спине отдохнуть. Спать невозможно было, да и не хотелось, Се Лянь как будто иссушил все эмоции, но все равно судорожно искал темы для разговора с Му Цином, чтобы не казалось, будто он воспринимает его присутствие как должное. К несчастью, Му Цин первым заговорил, и тема для разговора была… Мягко говоря неприятной. Мороз тут же пробежался по коже Сяньлэ, где-то на затылке зашевелились волосы, а его всего пробрала дрожь, и без того бледное лицо тут же посерело, что вряд ли было заметно в темноте ночи.
[indent] После достаточно долгой паузы он неуверенно кивнул, но Му Цин мог не заметить этого, поэтому Сяньлэ тихо ответил:
[indent] - Да, - ему пришлось поджать в миг пересохшие губы, а руки тряслись, как у старика, - он… не просто преследует, - честно говоря Сяньлэ не хотел говорить об этом, ни сейчас, никогда бы то ни было. Одиноким свидетелем его боли был лишь крошечный огонёк чей-то души, что выручал его уже пару раз своим присутствием, но больше – никто. Те люди наверняка постарались сделать все, чтобы забыть как можно скорее свои деяния и крики, доносящиеся даже сквозь забитую в рот тряпку.
[indent] Лента на предплечье не дрожала, лишь едва заметно шевелилась, как будто бы жалела.
[indent] На очередной кочке они подпрыгнули, Се Лянь прокусил губу, солоноватый вкус крови его немного отрезвил, и он стыдливо отвел взгляд от лица Му Цина, в котором видел море беспокойства. Его друг, один из двоих был сейчас здесь и не заслуживал молчания на свои вопросы, даже если их пути разойдутся… Сяньлэ знал, что даже после произнесенной правды Му Цин не откажется от шанса вознестись и продолжит служить у ненавистного небесного чиновника, поэтому с него не было смысла требовать обещания не поступать опрометчиво. Фэн Синю это условие имело смысл озвучивать.
[indent] Может, Се Лянь не такой уж и плохой друг, если знает их так хорошо?
[indent] - Вскоре после того, как я решился на самосовершенствование и мы встретились на горе, я отправился обратно, - начал говорить он, продолжая смотреть куда угодно, но только не на Му Цина, - я нашел заброшенный храм, - ухмылка словно озвучивала вопрос «угадай, чей он был», - он предлагал присоединиться к нему, - на лице принца отразилось презрение, - то и дело насылал галлюцинации до этого, а в храме, ох, - ему захотелось спрятаться, закрыть лицо руками и представить, как он находит утешение в объятиях матери, как та успокаивает его. Се Лянь недолго молчал, говорить ему было трудно, а правда нисколько не облегчала невидимую ношу на его плечах. Словно он не хотел делиться этой ношей ни с кем, она лишь его, боль тоже лишь его.
[indent] - Там было более сотни человек, некогда моих последователей и тогда Безликий Бай наслал на них поветрие ликов, - Се Лянь обнял себя за колени, подтянул их к груди, желая стать таким маленьким, чтобы никто и ничто не могло его найти, - знаешь, как можно излечиться от поветрия ликов? Только проливая кровь. А я бы спас Сяньлэ, если бы наслал эту заразу на Юнъань, но я не мог! А он смог. Людям был дан выбор: умереть от болезни или пролить кровь, - он больше не ухмылялся, да и тон голоса стал бесцветным, - лишь один не стал. А остальные… Я же бессмертный, не умру, что для меня каких-то сотня ударов мечом, - ему так захотелось провалиться сквозь землю, что сам был готов вырыть себя яму, - наверное, все они стараются забыть об этом, а я не могу. Тогда-то я и прогнал Фэн Синя, - длинные пальцы зарылись в и без того взлохмаченные волосы, - Му Цин, ради чего мне жить? Я не желаю быть небожителем, ради чего?.. Это было больно, очень-очень больно, и лишь один из сотни не желал участвовать в этом, и он тоже погиб. Безликий бай не отстает, тогда мрут люди, но как я могу защищать их, если они сами с радостью готовы прикончить меня?
[indent] Вряд ли у Му Цина есть ответы на эти вопросы, Се Лянь не всерьез задавал их.
[indent] Из рваного мешка к нему выкатился батат, ударился о ногу, да так и остался лежать.
[indent] - Прости, - тихо выдохнул он, - я подвел тебя.
